Жили-были дед да баба. Жили хорошо, но детей не завели. Как же тут заведешь, если баба чайлдфри по молодости была. Но к старости ей одиноко стало. Говорит: "Эх, старый, вот и жисть прошла. Скоро помрем. Коты-то по округе разбегутся, а хату кому оставим?" Закручинился дед и призадумался крепко.
А наутро бабе наказал: "Пеки, жена, пироги, да побольше - будет у нас с тобою внучок!" Не успела она ничего испросить, как он уж за околицу вышел. Делать нечего - стала стряпать.
Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. К вечеру воротился дед восвояси. Да не один, а с дитем малым. Что за ладный мальчишка был! Баба обрадовалась, ставит на стол яства всякие да расспрашивает:
- Как же тебя звать-то, соколик?
- Сережка-глиняные ножки, - отвечал мальчик.
- Экое чудное имя! - удивилась баба, - Пироги у меня, Сереженька, нынче не удались - печь совсем худая стала.
- Это ничего, баушка! Мне и есть, и пить, и почивать не надо - я ж глиняный!
А баба и рада - стряпуха из нее была никудышная.
Стали они жить-поживать да добра наживать. Прошла неделя, за ней другая, а за ней третья. И заметила баба, что Сереженька то и дело кручинится без причины. Не бегает, не смеётся, песен звонких не поет. Сидит на лавочке, плачет и в окошко смотрит за околицу.
Баба уж и так, и эдак выспрашивала, но ничего не добилась.
Однажды проснулась поутру, а Сереженька лежит на лавочке и словечушка не молвит. Заголосила баба, завыла, разбудила деда. Тот сказал:
- Отсырел наш Сереженька от слез горьких. Но есть средство! Топи, жена, печь! Мы глиняные ножки обожжем, и будет наш внучок лучше прежнего!
Растопили дед с бабой печку пожарче да и сунули туда Сереженьку-глиняные ножки целиком. Стоят, ждут, а он не просыпается. Стукнул тогда дед кулаком, взревел:
- Совсем худая печь, никуда не годится!
Послали за печником, то бишь за мной. Вот стою и думаю - спросить, почему перемазанный говном и глиной труп ребенка в платяной шкаф засунули, али не надо?
#паста #lm
